Наконец-то настал великий день, когда я напишу про трёхнедельную поездку в Японию в октябре прошлого года. Я получила массу впечатлений, но рассказывать буду только о том, что считаю самым существенным; впрочем, вы можете задавать вопросы или просить написать о чём-то, что интересно вам, и я отвечу.
Ездила я в Японию не как турист, а как научный сотрудник: я уже писала, что участвую в эксперименте Belle и его "наследнике" Belle II (обязательно прочитайте этот пост, а то дальше многое не поймёте). Коллайдер SuperKEKB, на котором установлен детектор Belle II, находится в ускорительном центре KEK — крупнейшей в Японии лаборатории по физике элементарных частиц. Центр был основан в 1997 году и находится в особом городе (это официальный статус) Цукуба — его ещё называют "научным городом" из-за большого количества институтов и образовательных учреждений (японский Академгородок, короче). И в этом замечательном месте мне предстояло жить и работать три недели.

От аэропорта Нариты до Цукубы пришлось добираться час на автобусе. Проезжали мы по живописной сельской местности: рисовые поля, симпатичные домики...



...кладбище...



...речка (кажется, она называется Сакура).



KEK — это не просто научный центр, это настоящий парк (могут японцы в ландшафтный дизайн!). Ниже будет много его фотографий.

Очень много фотографий

Во время моего пребывания проходило собрание коллаборации (они проводятся пару раз в год). Я должна была присутствовать на заседаниях и даже заплатила 7000 иен за участие, но... моё дежурство на детекторе выпало прямо на время заседаний. Так что я приходила только на банкет, на вечерние кофебрейки и на закрытие собрания в пятницу.
Заседание проходило в здании библиотеки. Одну из стен украшает панно: его рисунок напоминает мне атмосферу Юпитера, но что имел в виду художник, неизвестно.



В конференц-зале висит картина, изображающая треки частиц в пузырьковой камере (потом расскажу, что это такое). А ещё мелким шрифтом на ней написаны формулы, но их камера не захватила.



А теперь я расскажу про свою работу в KEKе. Помимо обычных дел, которые я всегда делаю, я должна была заниматься дежурством на коллайдере. Коллайдер — это сложный механизм, а детектор и того сложнее: он состоит из многих подсистем, которые измеряют все параметры рождающихся частиц. За каждую подсистему отвечает своя команда из какого-нибудь института, входящего в коллаборацию (ИЯФ заведует электромагнитным калориметром, например). Но, когда детектор работает, кто-то должен быть рядом и следить, что все подсистемы работают правильно, что данные набираются, что нет угрозы чрезвычайной ситуации. Побыть дежурным — долг любого члена коллаборации. Настал и мой черёд.
Экспериментальный зал — это зона повышенной радиационной опасности, поэтому, чтобы быть допущенным до дежурства, надо получить допуск по электро- и радбезопасности, потом в KEKе пройти тест на знание правил поведения в экспериментальном зале, а потом прослушать инструктаж. В качестве инструктажа нам показывали два (вроде бы) фильма, один из которых — игровой. Сюжет В конце концов я получила пропуск в Цукуба-холл и дозиметр (женщинам полагается носить его на поясе, а мужчинам — на груди).



Вот так выглядит пультовая. За компьютерами обычно сидят эксперты по подсистемам. Мониторы справа показывают состояние коллайдера и детектора (за ними надо следить!), а под ними сидят дежурные (их двое).



Перед дежурством надо провести на пультовой одну смену, посмотреть, как люди работают. Мне повезло учиться у настоящих экспертов: один — мексиканец-аналитик, детектором не занимается, другой — индиец; оба дежурили в первый раз. По-английски они оба говорили с сильным акцентом, а мексиканец утверждал, что английский вообще знает так себе (но именно он объяснял для меня слова индийца, потому что я его не понимала). Когда пультовая опустела (а дежурили мы с 16 до 24 часов), то эти опездолы решили устроить дискотеку: мы по очереди включали на Ютубе любимые клипы. На самом деле, было весело, а индийские клипы были упороты. Ещё именно эти дядьки показали мне, как вкусен воздушный рис в шоколаде.
Мне предстояло дежурить 4 смены с 8 до 16 часов; дело осложнялось тем, что мой напарник — аспирант из ИЯФа — тоже дежурил в первый раз, а ещё в это время планировалось запускать пучки и набирать данные для исследования, так что тут не расслабишься. К тому же все эксперты будут на собрании, и никто не поможет в случае чего... Короче говоря, старшие коллеги всерьёз за нас переживали. Но небеса над нами смилостивились: в понедельник проводились калибровочные заходы, чтобы все подсистемы были настроены и готовы к работе, а ночью... сгорел один из магнитов. До конца недели этот магнит меняли, откачивали вакуум из коллайдера, проверяли остальные магниты на уязвимость — какие тут пучки! Так что рулили мы калибровочными заходами, и хорошо.
Через это окно в пультовой можно увидеть детектор Belle II.



Так выглядит рабочее место дежурного. С помощью этой программы можно управлять коллайдером: начинать и останавливать заход, выбирать режим захода, исключать из захода отдельные подсистемы и включать их обратно, подавать к ним напряжение. В этом заходе участвовали все подсистемы, кроме времяпролётной (TOP), голубой цвет означает, что всё работает корректно (ошибку обозначает розовый цвет). Обо всех проблемах нужно немедленно сообщать экспертам в чате (а также о начале и остановке захода); в принципе всё общение с экспертами происходит через чат (его окно здесь тоже открыто).



Ещё дежурный должен вести журнал смены: записывать причину остановки захода, писать о смене конфигурации детектора, конспектировать ежедневный брифинг, если выпала утренняя смена, как нам. Как видите, у дежурных много дел, но мы с коллегой хорошо распределили обязанности и всё успели.

Этот мюон (он как электрон, только в 210 раз тяжелее и нестабильный) не родился в коллайдере, а прилетел с неба (его родила космическая частица). Дрейфовая камера увидела его траекторию.



Наклейка на столе. SALS — это обозначение цикла Stop, Abort, Load, Start (остановить, отменить, загрузить, начать), который надо совершать в любой непонятной ситуации.



Памятная тарелка, которую я нашла в пультовой. По какому поводу её сделали, как она здесь оказалась — я не знаю. Но чеканка красивая.