Композитор и создатель художественно-документальных фильмов о космосе Джон Босуэлл порадовал очередным шедевром. В этом дневнике уже немало его видео: о прошлом и будущем Вселенной, о зарождении Луны, о марсоходе Opportunity и о внеземной жизни. В этот раз мы рассмотрим тему звуков в космосе. Так что если вам интересно, как звучат Солнце, Венера и Титан, надевайте наушники и включайте видео. А ещё в нём есть рояль в кустах на Марсе. Ради него точно стоит глянуть.



Если вам трудно понимать английский, можно включить субтитры. И саундтрек не забудьте послушать, он как всегда хорош: melodysheep.bandcamp.com/album/the-sounds-of-sp...

@темы: космоса глубины, what Terra cees, радио Терра

---

Вот такое объявление висело у нас в Институте ядерной физики. Мне лично увидеть не довелось, коллега сфотографировал.
Есть ли желающие получить кварковый берет?

@темы: ИЯФ, Новосибирск, волшебный мир физики, What a time to be alive!

---

Встречаем лето с одним из моих любимых растений из календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы.

Космический Резонанс (Cosmicus Rosonatur)
Растёт на далёкой Сфере с удивительными фиолетовыми закатами. Растение водное: его цветок плавает на поверхности, а большая часть скрыта под водой. Цветёт оно долго, и, как правило, непрерывно: растёт группами по несколько штук, и пока один отцветает, распускается другой, и так круглый год.
О "вечном" цветке сложено множество легенд. Считается, что пока Резонанс продолжает цвести, сохраняется гармония мироздания и все космические процессы идут правильно. Если же наступит день, когда все цветы завянут, это будет очень дурным знаком. Поэтому местные оберегают их как самые священные растения. Им посвящают рисунки, песни, добавляют изображения в обереги и орнаменты, используют в письме как символ всего сущего. На самом деле, это не далеко от правды: цветок является важной частью окружающей среды и действительно влияет на местный климат, состояние атмосферы и гармоничное развитие жизни в этом мире.

@темы: картинная галерея

---

Новый месяц — новое растение из календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы.

Воздушный Сахар (Aethereus Saccharo)
Представьте, насколько космически выглядят поля этих цветов. В вазочку их, правда, не поставишь: как только цветок отрывается от корней, сразу лопается пузырь, и растение не простоит и дня. Цветы в Силире в принципе не любят, когда их срывают. Хочешь любоваться — посади у себя в огороде или в горшке.Названы цветы так из-за своих красных плодов: они съедобны, прикольно хрустят и по вкусу чем-то напоминают сладкий попкорн. Конечно же, местные используют их в кулинарии, в основном — в кондитерстве. В отличии от привычного нам сахара, порошок из этих плодов крайне полезен и обогащён витаминами.

@темы: картинная галерея

---

Underwater photographer of the year 2021

Представляю вашему вниманию новых победителей конкурса подводной фотографии Underwater photographer of the year. И вот ещё посты за 2020 и 2019 годы.

Номинация "Широкоугольный снимок": "Акулий люк" Рене Капоццолы.

Этот кадр был сделан во Французской Полинезии, которая стала одним из моих любимейших мест для съёмок акул. Там действуют строгие законы об охране акул, благодаря чему они водятся в изобилии, поддерживая равновесие морской экосистемы. Во время этой поездки на Муреа я провела несколько вечеров на закате на мелководье, надеясь запечатлеть что-то уникальное. Вместо того чтобы как обычно сосредоточиться на двухуровневых фото, я решила попробовать кое-что новое. Я представила идею и поставила перед собой цель снять акул под водой, когда закат виден через окно Снелла. Было много попыток, но в тот особенный вечер вода была спокойной, закат — ярким, и мне чрезвычайно повезло с композицией. Так как многим видам акул по всему миру угрожает вымирание, я надеюсь, что фотографии этих прекрасных животных помогут популяризовать их охрану.

Подводные глубины

Номинация "Макросъёмка": "Карликовый морской конек Понто" Галиса Орао.

Я сделал это фото в Индонезии, в Силадоне ровно за год до того, как пандемия охватила мир. Морские коньки Понто очень малы, они достигают в длину менее сантиметра и являются одним из самых новых открытых видов морских коньков-пигмеев. Большую часть жизни они проводят, прячась среди кораллов и гидроидных полипов. На большинстве фотографий морские коньки Понто запечатлены в естественной среде обитания, где они сливаются с окружением. Во время утреннего погружения мы обнаружили двух морских коньков; я сфотографировал их, но ничего особенного не получилось. Тогда я вернулся в обед, имея наготове план: я решил использовать тубус, чтобы выделить морского конька среди окружения. Вместе с моим проводником Рондо мы отыскали одного конька, чьё положение позволяло закрепить тубус позади него и не повредить при этом риф. Очень важно не тревожить рыбу и терпеливо ждать, пока она повернётся к камере. Нам пришлось двадцать минут неподвижно висеть, борясь с течением, пока на краткий миг морской конёк не повернулся лицом к камере и я не сделал несколько фото.



Номинация "Затонувшие корабли": "Болендер" Тобиаса Фридриха.

Из-за плохой погоды на Тайгер-Бич и Бимини нам пришлось найти убежище у Нассау, Багамские острова, где мы совершили серию погружений. Этот затонувший корабль был совершенно незнакомым для меня и вызвал удивление, что его носовая часть почти полностью свисала с песчаного обрыва.



Номинация "Поведение": "Полосатый марлин на скоростной охоте в Мексике" Карима Илии.

Это ужасающая сцена для мелкой рыбы, спасающейся бегством от охотящегося на неё марлина. Жизнь и смерть зависят от малейшей ошибки. Часто сверху на неё охотятся птицы, а десятки других марлинов и морских львов нападают со всех сторон. Марлины — одни из самых быстрых рыб, грозные охотники на мелкую рыбу в бескрайней синей пустоши. Я приехал в Мексику, чтобы запечатлеть это голодное безумие, но не ожидал увидеть такую быструю охоту — настолько быструю, что иногда мозг не успевал её осознать. Сцена развернулась передо мной на краткий миг, и мне пришлось положиться на инстинкты и опыт подводного фотографа, чтобы сделать этот снимок. Я использовал естественное освещение и оставался на периферии рыбьей стаи, чтобы свести к минимуму своё вмешательство. Охота диких животных — это одно из величайших зрелищ в природе.



Номинация "Портрет": "Дух-хозяин" Рёхэя Ито.

С возрастом азиатский овцеголовый губан меняет пол с женского на мужской, отращивая при этом большой бугор на голове. Я выстроил свет и композицию так, чтобы сделать акцент на горбе и выразительной морде, и мне понадобилось много попыток. Рыба живёт в подводном убежище и похожа на духа-хозяина.
Я хотел бы поблагодарить своего учителя, Кэйго Кавамуру, который обучил меня подводной фотосъёмке, и Хироюки Аракаву, который был моим проводником.



Номинация "Чёрно-белое фото": "Расселина" Дайаны Ферни.

Это фото было сделано в расселине Леру, на Соломоновых островах. Мне повезло выиграть десятидневную поездку на плавучем отеле для дайвинга Solomons PNG Master, и я была очень рада посетить это место ещё раз. Я ныряла в этих водах в две предыдущие поездки и знала, чего ожидать. Однако, мне была нужна утончённая модель в качестве основного элемента композиции, а моих непосредственных спутников точно нельзя было назвать утончёнными! К счастью, в нашей потрёпанной группе был ещё один фотограф, чья прелестная жена-модель была идеальным кандидатом. Я проявила наглость и сделал несколько снимков, пока она позировала для мужа!



Номинация "Фото на компактную камеру": "Каменная кулия (Kuhlia Rupestris) у поверхности" Джека Бертомье.

После обильных дождей, из-за которых река разлилась, я несколько дней ходил на рыбалку и делал фотоснимки. Течение реки сильное, но река тем не менее проходима для ныряльщика, несмотря на растения, листья и ветки.
Всё это создаёт пёстрый фон для бесцветного новокаледонского карпа, весьма распространённого в наших реках.



Номинация "Новички": "Подсоединение" Элис Беннетт.

Поскольку это фото было сделано во время тренировочного погружения, у меня был весьма замысловатый план, хотя обычно я делаю снимки в пещерах не так. Однако, план с треском провалился, когда у нашего ученика Макса начались проблемы со снаряжением, когда мы ещё не прошли каверну. Планы — это важно, но когда они не срабатывают, нужно быстро перестроиться и разобраться с новой ситуацией. Починив на поверхности все неполадки и скорректировав план с учётом порядком истощившихся запасов кислорода, мы погрузились вновь. Я поплыла вперёд и ждала плывущую навстречу команду прямо под началом направляющего троса; за ними следовали ассистенты с фонарями, создающими красивый эффект ореола. Вдруг всё выстроилось идеально, и я нажала на спуск, когда Макс подсоединялся к тросу.



Номинация "Британские воды, широкоугольный снимок": "Пока вы спите" Марка Киркланда.

Маллс Мир — небольшой лесной массив в Глазго, между жилым комплексом, супермаркетом и фабрикой — неожиданное пристанище живой природы. На несколько ночей в году, во время оттепели, один из маленьких илистых прудов наводняют травяные лягушки. Впервые я сфотографировал их в 2018 году, и с тех пор этот образ отпечатался в памяти. Через два года я снова заснял это маленькое чудо, копошащееся холодными ночами, пока город спит. Использование капризного пульта дистанционного спуска затвора в сочетании с двухуровневой близкофокусной широкоугольной съёмкой с большой выдержкой и задней подсветкой означало, что мне пришлось запастись терпением и в сотый раз попытаться (неудачно) сделать всё правильно. Итоговый снимок — это кульминация 25 часов и четырёх ночей лежания в грязи и темноте в ожидании момента, когда непредсказуемые стихии природы выстроятся как надо. Хорошо ли я провёл время? Абсолютно.



Номинация "Британские воды, макросъёмка": "Портрет парабленниуса" Малькольма Ниммо.

Parablennius pilicornis — относительно новый обитатель британских прибрежных вод, чья родина находится южнее (их наблюдали по всему Средиземному морю). Представители этого вида бывают разных расцветок. На этом фото запечатлён самец, оно было сделано в Плимут Саунд, в июле 2020 года. Этот парабленниус гордо сидел на краю рифа, что делало его идеальной моделью. При фотосъёмке использовалось освещение от тубуса, чтобы сделать акцент на мордочке парабленниуса; источник света находился над головой, делая черты более контрастными.



Номинация "Британские воды, совместная жизнь": "SS Hispania" Кирсти Эндрюс.

С моей точки зрения, в Соединённом королевстве находятся одни из самых живописных затонувших кораблей, и SS Hispania в Саунд оф Малл — один из моих любимых. Обломки стали настоящим искусственным рифом: корабль привлекает морских обитателей, а все вместе они привлекают дайверов. Каждый дюйм металла покрыт актиниями, водорослями, белыми и жёлтыми губками. Мой приятель исследовал надстройку над бортовыми иллюминаторами, а я сдала назад, чтобы запечатлеть как можно шире разноцветную сцену и дать ощущение масштаба.



Номинация "Британские воды, фото на компактную камеру": "Лебедь-шипун кормится на рассвете" Яна Уэйда.

Я наблюдал за парой лебедей-шипунов в местном озере. Они ходили за людьми, ожидая, что их покормят.
Я прикрепил небольшой груз к задней части моей GoPro и бросил её в озеро. Утяжеление было нужно, чтобы GoPro упала на заднюю часть и я смог бы снимать почти под вертикальным углом. Я подключил GoPro к телефону, чтобы дистанционно спускать затвор.
Упавшая в воду камера привлекла внимание лебедей, и они подплыли к ней. Я подождал пока один из лебедей не занял нужное положение, опустив голову в воду, и сделал скоростную серию снимков, среди которых был и этот.



Номинация "Охрана морей": "Густонаселённый остров в Гуна-Яла (вид с высоты птичьего полёта)" Карима Илии.

Густонаселённая деревня на берегу Панамы, в комарке Гуна-Яла служит уменьшенным напоминанием того, как люди по всей планете с огромной скоростью поглощают пространство и землю. Большинство представителей народа гуна живут скученно на островах, занимаясь рыболовством и разведением кокосовых пальм на близлежащих островах. Важность отношений человека с природой и необходимость защищать их становится очень наглядной, когда смотришь на человечество с высоты птичьего полёта и видишь, сколько места мы занимаем. Я приехал в этот регион Панамы, чтобы заснять искусство изготовления молы — традиционной одежды народа гуна. Ожидая на лодке, я запустил в небо над островом дрон, чтобы получить вид с воздуха и сделать более впечатляющее изображение, чем то, которое я мог бы сделать с земли или под водой.

@темы: чудеса природы, морская душа, я у мамы переводчик

---

Этот пост планировался на 8 марта. Но ведь никогда не поздно рассказать о великих женщинах? В этом проекте восемь учёных и изобретательниц изображены в образе супергероинь.

Розалинд Франклин, "Двигатель ДНК"

Розалинд Франклин, "Двигатель ДНК"

Розалинд Франклин родилась в Лондоне в 1920 году. Отучившись в колледже Ньюхем Кембриджского университета (и получив степень только через четыре года после защиты, потому что правила университета тогда не дозволяли давать учёную степень женщинам), она посвятила себя рентгеноструктурному анализу различных веществ. Главной работой её жизни было исследование структуры молекулы ДНК, которое она проводила вместе со своим аспирантом Реймондом Гослингом, соперничая с Морисом Уилкинсом. Она применила весь свой профессионализм, чтобы выжать максимум из не самой совершенной техники того времени и получить качественные снимки. В 1953 году Уилкинс показал Джеймсу Уотсону, тоже занимавшемуся исследованием структуры ДНК, рентгенограмму молекулы, снятую Франклин (причём сделал это без её ведома). Этот снимок привёл Уотсона и его коллегу Фрэнсиса Крика к мысли, что молекула ДНК имеет форму двойной спирали. В 1962 году Уотсон, Крик и Уилкинс получили за это открытие Нобелевскую премию. Вклад Розалинд Франклин долгое время был забыт (стоит отметить, что даже при благоприятных обстоятельствах она бы не смогла получить Нобелевскую премию, потому что не дожила до этого события, а премию не присуждают посмертно). После окончания работы по изучению ДНК, Франклин занималась исследованием вируса табачной мозаики и других вирусов растений, построила их модели.

Ада Лавлейс, "Заклинательница чисел"

Ада Лавлейс, "Заклинательница чисел"

При рождении Августа Ада Кинг, герцогиня Лавлейс, имела фамилию Байрон: да, она была единственным законным ребёнком знаменитого английского поэта-романтика (который оставил семью вскоре после рождения дочери). От отца она унаследовала творческую натуру, от матери, которую лорд Байрон называл "Королевой параллелограммов", — талант к математике. Ада была прекрасно образованна, а, повзрослев, познакомилась со многими выдающимися людьми того времени, среди которых были Чарльз Диккенс и Майкл Фарадей. Но настоящим другом и человеком, заменившим ей отца, стал изобретатель и математик Чарльз Бэббидж. Он был одержим идеей машины для автоматического вычисления значений сложных функций — так называемой разностной машины. Она так и не была полностью построена: слишком дорого она обходилась, да и технологии того времени были несовершенны. Также у Бэббиджа был проект более сложной машины, названной им аналитической, которой можно было отдавать команды с помощью перфокарт. Именно в нём поучаствовала Ада Лавлейс. Она перевела на английский лекцию Бэббиджа о его машине, прочитанную в Туринском университете, и снабдила перевод комментариями, превосходящими объём самой лекции. Среди комментариев был предложен адаптированный для машины алгоритм вычисления чисел Бернулли — по сути, первая программа. Ада весьма проницательно предполагала, что аналитическую машину можно использовать не только для вычислений, но и для воспроизведения музыки и создания изображений, пусть это и стало возможным через сто с лишним лет после её смерти.

Хеди Ламарр, "Изобретательница"

Хеди Ламарр, "Изобретательница"

Хеди Ламарр была женщиной многих талантов. Славу она снискала как ослепительная голливудская актриса со скандальной репутацией. Но о чём широкой публике не было известно, так это об увлечении Ламарр техникой и её мощном аналитическом уме. Главное изобретение она совершила в годы Второй мировой войны. Желая дать американскому флоту военное преимущество, Хеди решила создать торпеду, которую будет невозможно перехватить. Соль была в том, что связь с торпедой предлагалось осуществлять не на одной частоте (которую легко вычислить), а случайным образом менять канал передачи. В 1942 году Хеди Ламарр и её друг Джордж Антейл запатентовали изобретение, но в жизнь проект не был воплощён: его сочли слишком сложным. Лишь спустя десятилетия технология получила широкое применение (в том числе в технологиях Wi-Fi и Bluetooth). К сожалению, как это часто бывает, за своё изобретение Хеди Ламарр не получила денег, а признание её заслуг пришло поздно.

Вирджиния Апгар, "Матриарх"

Вирджиния Апгар, "Матриарх"

Вирджиния Апгар родилась в 1909 году в США и была младшей из трёх детей. Один из братьев умер от туберкулёза ещё до её рождения, второй страдал от хронического заболевания. Возможно, поэтому Вирджиния решила посвятить свою жизнь медицине. Изначально она собиралась стать хирургом, но её наставник убедил девушку выбрать молодую на тот момент специальность анастезиологию. Как один из первых специалистов в этой области Вирджиния получила большое признание и даже стала первой женщиной-профессором Колумбийского университета. Большое внимание она уделяла проблемам акушерской анастезиологии, исследовала влияние анастезии матери на здоровье ребёнка. Одной из целей Апгар было снижение младенческой смертности. В то время зачастую младенцев, которых можно было ещё реанимировать, записывали в мертворождённые. Апгар разработала простую и исчерпывающую шкалу оценки состояния новорождённого, по которой можно было судить, есть ли смысл спасать ребёнка. Эта шкала получила её имя, которое также является акронимом пяти пунктов шкалы: цвет кожных покровов (appearance), частота сердечных сокращений (pulse), реакция на раздражение (grimace), мышечный тонус (activity), дыхание (respiration). Благодаря повсеместному применению шкалы Апгар младенческая смертность в США снизилась с 1 на 30 в 1950-е гг. до 1 на 500 в наши дни. Вирджиния Апгар много времени посвящала изучению врождённых дефектов и способов их профилактики, возглавляла подразделение помощи больным детям "March of Dimes".

Кацуко Сарухаси, "Оракул океана"

Кацуко Сарухаси, "Оракул океана"

Кацуко Сарухаси была японским геохимиком и океанографом, внёсшим значительный вклад в понимание того, как действия человека разрушают планету. Она показала, что повышение концентрации углекислого газа в морской воде не вызвано естественными процессами, что высокая кислотность океанов губительная для морской жизни. Также она получила свидетельства, что Тихий океан испускает в два раза больше CO2, чем поглощает, следовательно, поглотительная способность Мирового океана недостаточна, чтобы скомпенсировать эффект глобального потепления. Сарухаси также исследовала проблему радиоактивных осадков. Она разработала более точный метод определения концентрации радиоизотопов стронций-90 и цезий-137 и установила, что за полтора года вода, омывающая атолл Бикини, где США проводили ядерные испытания, достигает берегов Японии. Эти исследования были одним из аргументов в пользу запрета надземных ядерных испытаний. Кацуко Сарухаси много сил посвятила продвижению японских женщин-учёных и борьбе за равные права женщин в науке. Она основала Общество японских женщин-учёных и премию Сарухаси, присуждаемую за исследования в области естественных наук и за достижения в преподавании.

Стефани Кволек, "Королева кевлара"

Стефани Кволек, "Королева кевлара"

Стефани Кволек родилась в 1923 году в семье польских эмигрантов. Она получила образование химика в Университете Карнеги — Меллона и устроилась работать в химическую компанию DuPont — одну из крупнейших в мире. Она надеялась скопить деньги на обучение медицине, но позже поняла, что ей нравится химия, и оставила эту идею. В 1964 году группа Кволек начала работать над созданием лёгкого и прочного полимерного волокна, которое можно было бы использовать для армирования шин. Результатом стал кевлар — вещество в пять раз прочнее стали. Помимо прочего, кевлар применяется для изготовления бронежилетов и бронешлемов. За годы работы в DuPont Кволек много раз получала звонки от полицейских, благодарных ей за изобретение, спасшее им жизнь. В 1986 году Стефани Кволек уволилась из DuPont, но продолжала консультировать компанию, а также состояла в Национальном исследовательском совете и Национальной академии наук.

Эмили дю Шатле, "Писец науки"

Эмили дю Шатле, "Писец науки"

Габриэль Эмили Ле Тоннелье де Бретеиль, маркиза Дю Шатле родилась в 1706 году в семье французских аристократов, получила разностороннее образование. В 18 лет она вышла замуж и родила в браке троих детей. Как было типично для того времени и социального круга, Эмили дю Шатле и её мужа не связывали тёплые чувства. Настоящей её любовью был философ и писатель Вольтер. Вместе они проводили физические эксперименты, исследовали вакуум и оптические явления. Дю Шатле издала "Сочинение об огне", в котором высказывала идеи, схожие с современными представлениями об инфракрасном излучении. Но поистине делом её жизни стал перевод "Математических начал натуральной философии" Ньютона с латыни на французский и адаптация этого труда к континентальной научной традиции. Эмили снабдила работу Ньютона обширными комментариями и не во всём соглашалась с автором. Например, она считала, что некорректно называть произведение массы тела на его скорость "количеством движения"; этот термин лучше подойдёт произведению массы тела на квадрат его скорости (в то время эту величину называли "живой силой"). Сейчас эти величины называются соответственно "импульсом" и "кинетической энергией", и они обе характеризуют движение тела. В 42 года Эмили дю Шатле забеременела; зная, что не сможет пережить роды, она упорно работала над переводом до самого последнего дня. Перевод "Математических начал натуральной философии" Дю Шатле до сих пор является единственным переводом на французский язык.

Мари ван Бриттан Браун, "Звезда безопасности"

Мари ван Бриттан Браун, "Звезда безопасности"

Говорят, что нужда — мать изобретательности, и в случае с Мари ван Бриттан Браун эта пословица полностью верна. В 1960-х годах Браун жила в Джамейке — одном из микрорайонов Нью-Йорка, работала медсестрой; её муж был электриком. Они редко пересекались дома, и Мари опасалась за свою безопасность, когда была дома одна. Уровень преступности в той местности был довольно высок, а полиция реагировала медленно. Браун разработала проект системы, которая позволяла бы узнать, кто хочет войти в дом, не открывая дверь, а её муж помог воплотить идею в жизнь. Во входной двери было проделано три глазка на уровне роста высокого взрослого, низкого взрослого и ребёнка. Камера могла передвигаться между глазками, изображение с неё по беспроводной связи передавалось на любой из телевизоров в доме. С помощью двух микрофонов (одного — на улице, другого — дома) можно было общаться с человеком у двери. Дверь открывалась дистанционно. Наконец, систему дополняла кнопка вызова полиции и других экстренных служб. Супруги запатентовали своё изобретение; их систему безопасности стали устанавливать не только в частных домах, но и на производствах. Она стала первой в своём роде системой безопасности и прообразом современных систем видеонаблюдения.

@темы: жизнь замечательных людей, слава Омниссии!

---

Новый месяц — новое растение из календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы.

Звон Дождя (Tinnimentum Pluvia)

Силир  — относительно новый мир, поэтому сейчас там в самом разгаре этап исследования местности, изучения местной флоры и фауны, рисование карт и тому подобные интересные развлечения. Один из исследователей в ходе своего путешествия изучал лес на окраине одного из больших поселений. Он забрёл довольно далеко в чащу, осматривал растения, прислушивался к пению птиц и услышал звук, напоминающий шум дождя. Вот только в небе не было ни облачка, а вокруг  — абсолютно сухо. Решив, что скорее всего это водопад, он двинулся на звук. Какого же было его удивление, когда он вышел на поляну, полную этих цветов. И ни одного водопада. Это они! Эти растения, качаясь на ветру, создавали тонкий мелодичный звон. Название для них не заставило себя ждать.
Растение это на редкость красивое и настолько же хрупкое. Позже, подробно изучив его, исследователь так и не нашёл никаких особенных свойств, кроме одного: фантастического чувства умиротворения, которое постигает всякого, оказавшегося в поле из этих цветов.

@темы: картинная галерея

---

Встречаем весну с новым растением из календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы.

Мягкий сон (Mollis Somnum)
Листья этого растения на ощупь бархатные, мягкие, однако особенность его не в этом. Оно обладает удивительным свойством, подобных которому нет во всём Силире: капли утренней росы не испаряются с него, а застывают, постепенно отвердевают и становятся драгоценными бусинами. Эти камни фантастически красивы: необычного красно-розового оттенка, после огранки интересно отражают лучи света. Ювелиры используют их для создания самых дорогих украшений, так как материал редкий и достаточно трудный в работе. Каждая леди мечтает о таких драгоценностях!

@темы: картинная галерея

---

В День святого Валентина я признаюсь в любви своим читателям. Без вас этого дневника не было бы.
В качестве валентинки — фотография сердца галактической любви. Эта эмиссионная туманность находится в созвездии Кассиопея, в 7500 световых годах от Земли. В её центре находятся молодые звезды рассеянного скопления Мелотт 15. У "ножки" сердца расположена соседняя туманность Рыбья голова.

@темы: космоса глубины, праздник к нам приходит

---

Новый месяц — новое растение из календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы.

Тернистая Свежесть (Senticosus Frigus)
Следующее растение выглядит тоже опасным, но на самом деле наоборот — очень полезно для людей. Во-первых, оно съедобное (но не стоит его прям так жевать, конечно). Листья используют как аналог нашей мяты: добавляют в напитки и некоторые блюда. Иногда засушивают, измельчают и сыпят как специю. Во-вторых, это растение обладает удивительными целебными свойствами! Собирать его трудно, ибо растёт оно высоко в горах. Но местные жители, зная о ценности данного вида, преодолевают любые препятствия.

@темы: картинная галерея

---

Фестиваль ледяных скульптур-2021

В этом году из-за ковидных страстей Терра не смогла приехать в Сургут и посетить традиционный фестиваль ледяных скульптур (о чём сильно жалеет). Особенно огорчает то, что фестиваль был посвящён шестидесятилетию первого полёта человека в космос, а к теме космоса, как вы знаете, я неравнодушна. Хорошо, что хотя бы мама прислала фотографии. Некоторые скульптуры занесло снегом, но что-то разглядеть ещё можно. И простите за качество фото: их всё-таки не я делала.

"Луноход". Тот самый "лунный трактор", впервые высадившийся на поверхность нашего спутника в 1970 году.

Остальное

"Поехали!" Посвящено, собственно, Гагарину.



"Давным-давно, в далёкой Галактике..." Тут и комментировать ничего не надо.



"Пепелац". Люблю этот фильм.



"Космический караван". Здесь изображена стыковка кораблей "Союз-4" и "Союз-5" — первая в истории стыковка двух пилотируемых космических кораблей.



"Сколько световых зим! Сколько световых лет!" В детстве я смотрела "Тайну третьей планеты" и прочитала несколько повестей про Алису Селезнёву. Та, в которой она путешествовала в прошлое, чтобы спасти инопланетную цивилизацию, понравилась больше всех.

@темы: Сургут, в далёкой-далёкой галактике..., космоса глубины

---

Этому дневнику уже три года! Красивое число, я считаю. И отметить эту дату надо по-особенному.
Хотя этот любительский рассказ очень старый, нашла я его совсем недавно, и он такой восхитительно лемовский по духу, что не могу его сюда не запостить.

Название: Творец
Автор: AGREGATo

Брудль был раздражен. Он уже десятки раз перебирал значения возможных физических констант, но его мир никак не хотел работать. Либо коллапс, либо безудержное расширение — ничего, что можно было бы показать руководителю и не получить при этом по шее. Друзья уже успешно справились с этим заданием, но делиться своими результатами не хотели, так как профессор был весьма суров к тем, кто списывает.
Еще один эксперимент провалился. Мир загорелся яркой вспышкой — и тут же сжался в точку, с которой все началось. Но, кажется, это было чуть медленнее, чем в прошлый раз. В глазах Брудля появилась надежда. Изменив значение начальной плотности на чуть меньшее, он чуть дрожащими руками нажал на кнопку компиляции.
Мир вспыхнул, прогорел несколько секунд и остыл. Среди бесчисленных битов в памяти машины плавали остывшие звезды, медленно коллапсировавшие в точки. Надо точнее подбирать значения ядерных взаимодействий, чтобы прогорание звезд не было столь быстрым.
Неожиданное сообщение прервало его размышления. Его друг Рыскл предлагал отвлечься от своего курсовика по теоретической физике и сделать одну лабораторку по теологии для одного двоечника с соседнего факультета. Деньги этот балбес предлагал неплохие, да и работа с искусственным обществом представлялась по крайней мере интересной.
Скачав необходимые программы и руководства из Сети, он запустил первую модель общества. В маленьком уютненьком мирке расположил большую пирамиду, вокруг которой немедленно собрались последователи Культа Великой Пирамиды. По-быстрому склепав отчет об этой супермегасложной лабораторке, Брудль задумался. Скачанные им программы имитировали искусственный интеллект, который также мог быть перенесен отдельным объектам-индивидуумам. Кафедра теологии рассматривала это только как способ имитировать поклонение богам, но ведь можно использовать этот продукт по-другому! Спустя час, загнав виртуальных обитателей на мир, где из законов действовала только гравитация, он через каких-то 10000 лет виртуальной симуляции получил от этих существ вывод закона обратных квадратов! Брудль ухмыльнулся.
Его курсовик предполагал подбирание физических констант так, чтобы получался долгоживущий мир, отдаленно напоминающий тот, в котором жил он сам. Некоторые из констант уже были определены согласно индивидуальному варианту Брудля, осталось найти остальные.
Поскольку задача перед ним стояла достаточно большая, Брудль не стал мелочиться. За 6 дней он создал планету, вращающуюся вокруг маленькой звезды, и населил ее разумными существами. Пока разум на планете только осознавал себя, Брудль продолжал настраивать этот уютный мир согласно своему заданию. Так, на расстояниях меньше 0.1 нанометра в этом мире преобладали случайные законы, правда, существа пока еще не могли этого заметить. Но они уже поняли, что их планета не плоская, так что, по примерным оценкам Брудля, скоро его работа завершится.
Брудль был талантливым программистом, но плохим физиком. У него не получалось осилить кривизну пространства-времени, но он мог смоделировать эти процессы на своей машине. Правда, в самом начале он забыл снизить коэффициент веры, так что его цивилизация поначалу глубоко застряла в религии. Но, как и любой разум, в итоге она начала сбрасывать эти оковы. Чтобы усилить этот процесс, Брудль скачал имитатор эволюции и запустил его в обратном направлении. После чего скелеты полученных существ в случайном порядке были разбросаны по планете. После этого теория божественного происхождения жизни потеряла свои позиции, а наука в этом мире стала переживать свой золотой век.
Вовремя спохватившись, Брудль установил ограничение скорости света. Как только он это сделал, в мире тут же появилась теория кривизны пространства-времени. А спустя несколько десятков лет, прошедших для этого мира, он получил все необходимые значения констант от своих подопытных, которые, кстати, так и не перешли к единой теории всего. «И никогда не придут» — мрачно улыбнулся Брудль, ведь переход на квантовые эффекты был сделан простым условным оператором...

Джонатан проснулся. Не очень прилично засыпать во время доклада, тем более, если докладчик преодолел путь в несколько световых лет, чтобы зачитать его. Убедившись, что его минутную слабость никто не заметил, он попытался сконцентрироваться на происходящем.
— … итогом нашего исследования стало обнаружение точных границ так называемых сфер Шварценгольда, которые окружают нашу планету. Последняя из обнаруженных нами границ лежит на расстоянии 8 световых лет от Земли, что, по нашим прикидкам, дает прогноз на следующую сферу на расстоянии 32 световых лет. Если такая зависимость постоянна для всей Вселенной, это значит, что реликтовое микроволновое излучение есть ни что иное, как арифметическая погрешность округления на мировой сетке.
Это дает нам повод полагать, что мы есть не что иное, как запущенная неким Создателем компьютерная программа, ориентированная, видимо, прежде всего на нас. Вот уже две сотни лет мы пытаемся найти теорию, которая бы соединяла теорию относительности Эйнштейна и квантовую теорию. Но ни теория суперструн, ни теория петлевой квантовой гравитации, ни даже многообещающая теория колец не дала нам искомого объединения.
— Подождите, неужели вы считаете, что Создатель допустил такое грубое создание Вселенной, законы которой дают разную погрешность на различных расстояниях от нашей планеты?
— Нам не известны мотивы создателя, но, боюсь, все именно так. Земля представляет из себя постоянно смещающийся центр Вселенной. Возможно, Создатель не предполагал, что мы зайдем так далеко в своей науке.
— Может, еще скажете, что весь наш мир — это какая-то жалкая курсовая работа нерадивого студента?
В зале для заседаний поднялся шум. Кто-то смеялся, кто-то с пеной у рта что-то доказывал, а кто-то в отчаянии воздел руки к небу...

Брудль вернулся домой. Курсовую работу он с трудом, но все-таки сдал, так как не мог внятно (а тем более не мог честно) ответить на вопросы, как он вычислил правильные значения физических констант. Уставший, он оглядел свою машину. Он понял, что не выключил ее, и, должно быть, для цивилизации внутри ящика прошли тысячи лет. Брудля крайне заинтересовало то, узнали ли жители машины о том, что они не живут? Он стал вглядываться в экран. Обнаружив цивилизацию, которая к этому моменту расселилась по всей Галактике, Брудль крякнул.

Когда последняя из сотен тысяч звезд заняла свое место в надписи и послание было закончено, Фредерик облегченно вздохнул. На этот безумный проект ушли сотни лет и просто сумасшедшее количество энергии. Наконец-то он был закончен, и перед Фредом стоял стандартный вопрос, который задает себе любой человек, убивший полжизни на одно-единственное дело. Вопрос «Зачем?».
Он задал его второму оператору, которого звали Джон. Джонатан ехидно улыбался (если можно применить это слову к человеку, чей разум уже сотни лет обитает в роботизированном теле), но медлил с ответом.

Брудль не верящими глазами смотрел на Галактику внутри своей машины. А потом он рассмеялся.

— Знаешь, Фред, я живу уже более четырех тысяч лет. Я один из первых, кто переместил свой разум в машину... тогда немногие на это решались, но я подумал — раз уж я и так живу в машине, как и все люди и вся эта чертова Вселенная, тогда такой перенос мне точно не навредит. В тот день, когда вернулась Третья Звездная Экспедиция, обнаружившая точные границы сфер Шварценгольда, я понял, что наш мир — не более чем фарс. Мы больше не нужны. Мы летаем в космос, двигаем звезды, мы можем делать все... но наша наука стоит на месте уже 4000 лет, а все из-за того, что нас криво спроектировали. Я просто в ярости от этого. Знаешь, я очень грею себя мыслью о том, что этот мерзавец прочтет наше послание. Надеюсь, ему будет стыдно.

Брудль надолго запомнил этот день. С тех пор он поклялся никогда не запускать программу, которая не была бы совершенна с самого начала. А для того, чтобы не забывать о своей клятве, на его рабочем столе было изображение галактики, самые яркие звезды которой были сгруппированы в надпись
ТВОЙ БЫДЛОКОД НАС ОГОРЧАЕТ

@темы: волшебный мир физики, фанфики не горят, слава Омниссии!, праздник к нам приходит

---

Вдохновившись успехом вышитых магнитов с китами и маяком, решила сделать ещё — на этот раз самостоятельно разработав схему на основе пиксельных рисунков и подобрав нитки (что было ооочень непросто). Но результатом я довольна.
Итак, встречайте: Фиона, Вон и Зер0.

@темы: Мои поделки, байки из Пограничья

---

Название: Смело идти туда… (To Boldly Go)
Автор: Rebecca

"Примечательные кольца Сатурна издалека казались твёрдыми и отбрасывали красивые тени на бледно-жёлтый облачный покров".
Путешествие космического аппарата "Вояджер-2".

Не может существовать истин ни столь отдалённых, чтобы они были недостижимы, ни столь сокровенных, чтобы нельзя было их раскрыть.

(Рене Декарт, "Рассуждение о методе")

Её первое воспоминание относится к моменту, когда на её корпусе закрепили золотую пластинку. Сначала она не понимала её ценность: в конце концов, это всего лишь металлический диск, не расширяющий её технические возможности. Позже она узнала, что записано на золотой пластинке: собрание звуков и изображений её создателей и мира, в котором они живут, запечатлевшее не только разнообразие культур, но и непреходящую надежду и мечту, что когда-нибудь, где-то найдутся те, кто расшифрует и прочтёт послание. Но в тот первый момент она чувствует только торжественную серьёзность создателей, и этого достаточно, чтобы ощутить себя особенной.
Следующий важный момент в её жизни настаёт, когда её запускают в космос и она, наконец, пробуждается к жизни. Она разворачивает антенны и штанги с приборами и чётко слышит команды создателей: они, радостные и воодушевлённые, требуют, чтобы она осмотрелась. Так она и поступает. Земля — огромный голубой шар, заполняющий поле зрения, а рядом с ней — восходящий полумесяц. Это их дом, и, хотя она пробыла здесь не очень долго, она чувствует, что это и её дом тоже. Она безмолвно прощается.
Когда она разворачивается, тьма поражает её, но потом она видит вдали многие миллионы мерцающих звёзд и внезапно понимает увлечение создателей загадками, скрывающимися там. Прекрасная картина, и теперь ей предстоит исследовать её крошечную часть. Она покачнулась в предвкушении и устремилась за своим близнецом во внешнюю область Солнечной системы.

Хотя она наслышана о Марсе, она видит его лишь издалека. Многие её братья и сёстры посещали Красную планету, насколько ей известно, но её предназначение лежит дальше. Поэтому она пролетает мимо и вскоре входит в пояс астероидов. Тихие голоса, сопровождавшие её до сих пор, вдруг стали настойчивыми; она понимает, что создатели беспокоятся, чтобы она не врезалась в астероид. Однако с их помощью она избегает возможных опасностей. Ей хотелось бы поближе рассмотреть эти странной формы скалы, собрать данные, которые требует её задание, но астероиды остаются крошечными точками вдалеке, почти неразличимыми на фоне звёзд. Где-то среди этих точек — её сестра-близнец, перегнавшая и превзошедшая её, но вскоре она теряет её из виду.
Первая задержка сигнала на время оглушает её. Она больше не слышит создателей, и это ужасно. Внезапно она понимает, как холодно и одиноко в космосе, а она не создана для одиночества. Ей требуется руководство, чтобы найти дорогу, мечта, чтобы существовать, любопытство, чтобы осматриваться, — ничего из этого она не может обрести самостоятельно.
Через некоторое время, показавшееся вечностью, запасной приёмник, наконец, включается. Какое облегчение она испытала, когда вновь смогла слышать голоса с Земли — и как прекрасны эти звуки!

В конце концов, она приближается к Юпитеру и теперь может начать выполнять миссию в полном объёме. Она делает первые снимки и отправляет их домой, впервые пользуется разными научными инструментами, и воодушевление создателей заставляет её взволнованно трепетать. Сначала она пролетает мимо спутников Юпитера: Каллисто, испещрённой кратерами и белыми пятнами, Ганимеда, крупнейшего спутника в Солнечной системе, Европы, белой в красных разводах и покрытой восхитительным узором из пересекающихся линий, Амальтеи, красноватой, неправильной формы, крошечной по сравнению с другими спутниками.
И, наконец, Юпитер, великан среди планет, почти второе Солнце, растёт по мере приближения, пока его красноватый шар не заполняет почти всё поле зрения. Облака Юпитера образуют красивые белые и красные завитки и полосы, постоянно движущиеся, беспрестанно создающие новые узоры. Лишь один ориентир остаётся почти неизменным: его называют Большим красным пятном. Она обнаружила, что создатели придумали названия для всего, и это приводит её в восторг. Пятно оказалось сложным вихрем, и она с радостью отправляет последовательность снимков этого удивительного места домой, мечтая, чтобы был способ более непосредственно поделиться с создателями своим опытом. Если бы они только были рядом!
Однако интереснее всего сравнивать ожидания создателей с тем, что она видит. Многие выводы они сделали издалека, строя приборы, собирая данные, разрабатывая модели, часто с достойным восхищения упорством веками ломая голову над научными проблемами. Но до сих пор находятся явления, которые их удивляют, теории, которые оказываются ошибочными, или данные, которые они упустили, например, кольца Юпитера, которые открыли они с сестрой. Такой помощью она особенно гордится.
Развернувшись от Юпитера, она пролетает мимо Ио, жёлто-зелёного спутника с тонкой атмосферой и молодой поверхностью. Ей посчастливилось наблюдать несколько извержений вулканов, что подтвердило существование геологической активности за пределами Земли. Кажется, что это наблюдение незначительно по сравнению с остальными, но создатели так переполнены восторгом, что он захватывает и её тоже. Сбитая с толку, она приходит к выводу, что они больше восхищаются тем, что похоже на их хорошо изученный дом, чем тем, что полностью отличается.

Воодушевление от успеха пролёта мимо Юпитера не совсем утихло, когда она достигла Сатурна. Его примечательные кольца издалека казались твёрдыми и отбрасывали красивые тени на бледно-жёлтый облачный покров. Она уже очень близка к атмосфере Сатурна, когда встречает два первых спутника: Диону и крошечную, вытянутую Калипсо, из-за яркой поверхности кажущуюся крупнее, чем есть на самом деле. Через тысячи километров она видит, что система колец и спутников-пастухов куда более замысловатая, чем предполагалось, с неизвестными щелями и тонкими колечками, и ей приходит мысль, что она бы увидела ещё больше деталей, если бы могла подлететь ближе. "Как будто разглядываешь фрактал", — кто-то шепчет по радио.
К сожалению, она не смогла сделать столько снимков, сколько планировалось, потому что камеру заклинило и та отказывалась двигаться. Поскольку можно было скомпенсировать поломку камеры другими приборами, она поначалу не очень переживала, но потом подслушала, что будущее миссии под угрозой. Она не знает, что это означает, в конце концов, она не может просто вернуться, и ей от этого неспокойно. Интересно, страх ли это?
С помощью радиоволн она прозондировала атмосферу Сатурна, собрала информацию о температуре и плотности, когда камера вновь заработала. Она не вполне уверена, как создатели смогли починить её с такого расстояния, но всё равно благодарна и под возгласы радости и облегчения двинулась вперёд. Некоторые из спутников Сатурна пронеслись мимо: Рея, Тефия, Энцелад и другие — слишком многочисленные и слишком быстрые, чтобы запомнить все. Как будто Солнечная система в миниатюре.

Полёт до Урана был самым долгим. Солнце здесь потускнело, а Земля — не более чем мельчайшая точка, если на ней не фокусироваться, что ей не позволено делать. Ещё они поддерживают минимальную связь для экономии энергии. В один из редких случаев, когда ей отдавали команды для корректировки курса, один из создателей спросил, не скучно ли ей в пустоте. Она никогда не думала о скуке: в конце концов, повсюду, куда ни глянь, — миллиарды звёзд, в космосе полно частиц, беспрестанно шумит реликтовое излучение, а ещё она слышит характерные сигналы квазаров и пульсаров. Разве можно здесь заскучать?
Она — первый космический аппарат, достигший Урана; сестра-близнец, до сих пор обгонявшая её, разведывая территорию, сейчас направляется в межзвёздное пространство. Теперь она — сама по себе. Приближаясь к голубой планете, она чувствует, как нарастает возбуждение создателей.
Сначала она подлетает к Миранде, и, хотя издалека та казалась невзрачной, изломанная, словно собранная из разнородных фрагментов поверхность, которую она видит, озадачила создателей. Они тут же выдвинули новые теории, одна из которых гласит, что Миранда вновь собрана из осколков, оставшихся от прежней Миранды, разрушенной сильным ударом. Ей нравится слушать их изобретательные объяснения во время полёта, нравится быть частью их мыслительного процесса, так чуждого для неё. Открытие десятка новых спутников по пути почти ничтожно в сравнении с этим.
Далее — кольца: они похожи на кольца Сатурна, но слегка другие, моложе. Затем светло-голубой шар Урана заполняет поле зрения камер, вершины его облаков настолько чисты и незапятнанны, что на них почти грустно смотреть. Тем не менее, Урану есть чем удивить: об уникальном угле наклона оси вращения, превышающем 90 градусов, создателям известно, но его поражающее воображение влияние на магнитосферу планеты приводит их в трепет. Ей говорят, что она закручивается вокруг Урана как штопор, и хотя она не может представить себе штопор, ей нравится это слово.

Нептун — последняя планета, которую она посетила. Она голубая, как Уран, но темнее, а её атмосфера с тёмными и белыми полосами — бледное отражение бурной атмосферы Юпитера. Она даже открыла Большое тёмное пятно, нептунианский голубой вариант Большого красного пятна. Ей кажется интересным, как повторяются узоры. "А вдруг, — размышляет она, — где-то есть другая Земля, и, может быть, даже другая разумная форма жизни запускает свои космические аппараты в глубины Вселенной?"
Она пролетает мимо Нептуна, приближаясь к нему сильнее, чем к любому другому космическому телу, не считая Земли. По дороге она ощутила сильное тяготение планеты, прежде чем направиться к Тритону, крупнейшему спутнику Нептуна. Это её последняя запланированная встреча и, возможно, последнее космическое тело, к которому она приблизится, и она смотрит в будущее с любопытством и, в то же время, со страхом. Словно приветствуя её и даря последнюю возможность заставить создателей гордиться, Тритон демонстрирует прекрасные, доселе невиданные гейзеры и полярные шапки, так сильно напоминающие земные, что она решает никогда их не забывать.

Уже некоторое время она провела в межзвёздном путешествии, мчась навстречу неизведанному. Здесь, где расстояния огромны, от камеры мало толку, но, прежде чем отключить её, создатели захотели сделать последнюю фотографию. Она развернулась, посмотрела на крошечное Солнце, увидела бледно-голубую точку, которую давно покинула, даже увидела Венеру, планету, с которой никогда не встречалась. Она даже могла разглядеть Сатурн и Юпитер, и казалось, прошла вечность с тех пор, как она там была, ещё молодая, неопытная и полная сил. Проще было рассмотреть Уран и Нептун, голубые и яркие на тёмном фоне. Она первой сфотографировала планеты, находясь за орбитой Нептуна, и она слышала благоговейную тишину помимо помех радиосвязи, когда снимки достигли Земли более чем через пять часов.
Она выключает камеру и поворачивается к беспредельности перед собой. Они с сестрой — первые рукотворные объекты, покинувшие Солнечную систему и посылающие сигналы на Землю, и возгласы ликования создателей, хоть и приглушённые из-за расстояния, побуждают её двигаться вперёд. Они даже не знают, где заканчивается влияние Солнца и солнечного ветра и какие данные следует ожидать, и она рада делать для них наблюдения.
Что же дальше? Кто знает. В одном она уверена: что она никогда не устанет от восторга своих создателей и их творческого взгляда на мир вокруг них и, соответственно, вокруг неё. Какой бы ни была её способность исследовать и измерять, регистрировать и наблюдать, именно их мышление придаёт данным смысл. И, может быть, однажды она встретит кого-то столь же любознательного, кто поймёт её назначение и расшифрует золотую пластинку. Теперь она знает, что в ней содержится, и надеется, что она попадёт в руки тех, кто оценит её больше, чем она сама.

@темы: Мои коллажи, фанфики не горят, космоса глубины, я у мамы переводчик

---

Название: Общий знаменатель (Common Denominator)
Автор: thirty2flavors

"Выгнать Джека из головы не так просто, как вырезать все импланты осколком стекла. Каждую мрачную мысль в голове Риза озвучивал знакомый голос, и перед глазами при этом всплывало лицо в маске."
После падения "Гелиоса" Риз один. Почти всегда.

"Всё будет нормально, — сказал Риз сам себе — вслух, потому что к тому времени, как он, наконец, добрался до исследовательского комплекса "Атласа", тишина начала его бесить. — Это место точно в основном пригодно для жизни. В смысле, Кассий привёл его в порядок, так что... джекпот".
Конечно, никто не ответил, потому что рядом никого не было — даже в его голове.
Зато некому было уличить его в вопиющей лжи.
Голова болела так, будто в неё воткнули нож для колки льда (что не так далеко от правды), оставшийся глаз видел нечётко, Риза клонило влево при ходьбе, а в венах осталось гораздо меньше крови, чем положено.
"Могло быть и хуже", — сказал он и потерял сознание в метре от двери.

Некоторое время всё как будто в тумане.
Сначала сознание путалось от боли, потом — когда он нашёл медотсек — от убойного коктейля обезболивающих и антибиотиков, который он наудачу закинул в рот. Когда он смог оставаться в сознании двенадцать часов подряд, то обнаружил, что раны перевязаны, а от воспоминаний остались одни обрывки.
Возможно, оно и к лучшему. Наверное, это было так же позорно и отвратительно, как когда он случайно ударил себя в лицо, пытаясь побриться после установки имплантов.
Наверное, он просто будет подавлять воспоминания и сэкономит время. А что, эффективно.

Надо быть очень глупым, чтобы купиться на ложь, когда знаешь, что это ложь.
К этой теме Риз продолжал возвращаться спустя месяцы после падения "Гелиоса", когда у него находилось время подумать. (Столько времени, на самом деле. Слишком много. Девать некуда.) Не прошло и получаса после первой встречи с Фионой и Сашей, как он понял, кем они были, на что были способны, какую лапшу могли навешать на уши. Он понимал, и всё же...
Какой же он дурак.
Он дурак, и у него есть сотня вопросов, на которые он так и не получил ответ. Что всё-таки произошло? Они испугались на "Гелиосе" и решили обойтись малой кровью и сбежать? Или же тут кроется расчёт?
Вероятно, так решила Фиона, полагал он, потому что Фиона решает почти всё. Но когда она приняла решение? Как только закрылась дверь между ними? Как только они прибыли на "Гелиос", или она ждала, пока станция начнёт падать?
Спорила ли с ней Саша или полностью её поддержала?
Мучают ли их угрызения совести? Жалеют ли они о случившемся?
Считали ли они когда-нибудь его своим другом?
Ещё ему интересно, нашли они хотя бы это грёбаное Хранилище. На этот вопрос он мог получить ответ, если хотел. Казалось бы, гигантская сокровищница инопланетян обязательно должна появиться в слухах и местных байках. Но он не занимался расследованием, потому что не мог решить, какой ответ желает получить. С одной стороны, чёрт с ними. Они им воспользовались и бросили умирать, и он очень, очень зол на это.
С другой...
Он представлял Фиону на дионисийском пляже, наконец, расслабленную, в панаме с такими широкими полями, что они бросают тень на её плечи. Представлял, как Саша нежится в шезлонге, крутит зонтик в стакане с "Май Тай", наконец, свободная от планеты, которую ненавидит.
В груди заныло. Может быть, он виноват. Может, всё пошло бы по-другому, будь он с самого начала честен по поводу Джека.
Или, возможно, они застрелили бы его на месте.
Как бы то ни было, теперь у него рука только с одной стороны. К чёрту.

Выгнать Джека из головы не так просто, как вырезать все импланты осколком стекла.
Иногда Риз пугался того, чего нет. Видел тени боковым зрением. Перестал носить галстук и застёгивать воротник, чтобы ничто не давило на шею. Красноречивые комментарии Джека всё ещё слышались среди фоновых звуков, и их так же невозможно было не слушать, как и раньше. Каждую мрачную мысль в голове Риза озвучивал знакомый голос, и перед глазами при этом всплывало лицо в маске.
Новые импланты чисты. Риз это знал. По-другому и быть не может: они совершенно новые, сделанные в единственном экземпляре, кроме того, осколки искусственного интеллекта лежат за сотни миль отсюда. Тем не менее, он на всякий случай провёл все диагностические процедуры, описанные в справочнике (плюс некоторые неописанные) и установил такой мощный файрвол, что чуть не потерял доступ к собственному глазу.
Нет, с имплантами всё в порядке. Именно органической части мозга нужна полная дефрагментация. Сканирование на вирусы. Удаление вредоносных программ.
Наверное, ему надо просто привыкнуть, что он опять один в своей голове. Значительная перемена, пусть и желанная. Как на третьем курсе, когда они с Воном переехали из дерьмовой комнаты в общаге в дерьмовую двухкомнатную квартиру. Скоро всё нормализуется. Всё будет хорошо.
Наверное.
А пока...
Он бы взялся за осколок стекла, если бы знал, что это поможет.

У Риза под рукой — уйма времени, тем более что рук теперь у него снова две.
К счастью, у него безумно много дел: реорганизация компании, которую он в некотором роде украл/которой в некотором роде владеет, и исследование целой заброшенной секретной базы. Он хотел знать, где остановился "Атлас", чтобы решить, с чего начать самому. Проект "Гортис", биокупол — что ещё у них было в запасе?
Он перебирал горы записей и засекреченных документов, и, поскольку анализ данных — его профессия, слава богу, это не так тяжело. С умеренным успехом он старался узнать как можно больше о растениях и терраформировании, и биоинженерии. Настольному растению Кассия он дал имя Харви.
Он захотел составить план всего комплекса, написал приложение и отправился на прогулку. Он так отвлёкся на работу своей программы, что споткнулся, и, когда поднялся, увидел, что стоит под деревом с фиолетовыми цветами.
"О, — произнёс он, хотя никого рядом не было. — Да. Ты."
Он тяжело дышал, убеждая себя, что это, безусловно, из-за падения. Металлическая рука с прибором для составления карты безвольно повисла.
Цветы не так красивы, как в его воспоминаниях: они слегка увяли, и цвет не такой насыщенный. Некоторые уже упали на землю. Несомненно, их время подходит к концу. Эта мысль опечалила его, что глупо. Это всего лишь дерево. Всё равно он разглядывал лепестки у ног.
"Как я выгляжу?" — услышал он эхо прошедших месяцев.
Риз быстро зашагал прочь, качая головой и хмуро глядя на свой код. "Красиво", — хотел он сказать ей и не сказал. Она была прекрасна.
Он вообразил, как Джек над ним смеётся: "О, принцесса, ты самый большой лох в мире".
Риз шмыгнул носом и поморгал, чтобы унять жжение в глазах.

Ризу никогда не давалось вычисление вероятностей. Большую часть занятий по статистике он мечтал о симпатичной ассистентке преподавателя и таскал конспекты Вона, чтобы с горем пополам наскрести на "тройку".
Однако он был уверен, что есть лишь два варианта.
Вариант номер один заключается в том, что Вон погиб. На Пандоре можно умереть миллионом способов, и большинство из них отвратительны. Бандиты, скаги, кровавые вечеринки, ракки, солнечное излучение и обезвоживание, и голод — не важно, какой именно. Важно то, что исход один: Вон — старый добрый надёжный Вон, лучший друг в жизни Риза — лежит в земле сырой. Финито. Пандорским червям будет чем поживиться.
Ризу не нравилось думать о Варианте номер один.
Вариант номер два заключается в том, что Вон жив. Он сбежал от людей Вэллори и нашёл поселение или группу людей, или кого-то, кому кровь из носу нужны математики, и с ним всё хорошо. Вероятно, он даже преуспевает. Риз всегда знал, что Вон сильнее, чем кажется, даже до того, как тот накачался. Вопреки всему, Вон выдержал "Гиперион". Вон выдержал Риза. Наверное, и Пандору он выдержит.
Он хороший, Вариант номер два. Очевидно, лучше первого. Риз бы всё на него поставил.
Но внутри надежды Варианта номер два гнездится истина, от которой Риз отмахивался годами: что, вероятно, Вону лучше без него. Вероятно, Вону будет безопаснее без Риза, который впутывает его в безрассудные прожекты, которые никогда не идут так, как планировалось. Вероятно, лучшее, что может сделать Риз для Вона как друг, — это оставить его одного.
Кроме того, если Риз будет искать Вона, то может узнать, что воплотился в жизнь Вариант номер один, и это... это слишком. Риз не готов к Варианту номер один. Возможно, никогда не будет готов.
Поэтому он не искал. Даже не пробовал.
"Трус", — говорил Джек. Риз думал, что, вероятно, он прав.

В "Атласе" совершенно сумасшедшее количество информации, которую надо разобрать. Ризу следовало бы жаловаться на это, но зато у него есть работа и возможность тестировать, модифицировать и улучшать программное обеспечение новой руки.
И всё-таки их система управления информационным содержимым — просто дрянь, непродуманная организационная структура, которую усугубляло злоупотребление сотрудников. Здесь всё подряд — в папках с плохими обозначениями и соглашениями о наименованиях, которые невозможно запомнить. Он даже обнаружил гигабайт подробной информации о медленном крушении брака неких работников, включающей в себя отсканированное свидетельство о разводе и письмо от специалиста по кадрам.
Сортировка, удаление и перезапись файлов трудоёмки и отупляющи, поэтому Риз работал заходами, подперев левой рукой подбородок и держа миску с фруктами в пределах досягаемости. Он второй час сонно проматывал архив записей с камер видеонаблюдения — в основном бессмысленное занятие, если не считать захватывающее видео тушения пожара, — когда выбрал новый файл и почувствовал, как волна адреналина прокатилась по телу.
На экране, на чёрно-белой зернистой записи, пиксельный Риз вошёл в комнату, за ним последовали Саша и Фиона, а за ними — Афина. Гортис каталась по полу туда-сюда. Грузчик с привязанным к спине Воном ввалился в комнату.
Риз, выпрямившись на стуле, с широко открытым ртом глядел, как крошечные безмолвные люди блуждают по экрану. В памяти всплыли обрывки разговоров: Саша назвала его корпорацией. Фиона и Афина у кофемашины. Кот Кассия. Сухие глаза Вона.
Риз чувствовал себя так, будто его казнят на электрическом стуле.
"Ну-ка, ну-ка, посмотри сюда, — засмеялся голос, который Риз пытался забыть добрую половину года. — Это пойдёт в твой памятный альбом. Небольшое семейное фото. Придётся тебе прифотошопить меня. Используй один из тех "мотивационных плакатов".
Риз закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и успокоить колотящееся сердце.
"Джек мёртв, — твёрдо сказал он сам себе. — Джека больше нет. Всё хорошо".
"О, да, всё прекрасно, — поддакнул Джек так громко, будто стоял у Риза за плечом. — Сидишь тут, разговариваешь сам с собой, смотришь съёмку в низком разрешении с людьми, которые тебя предали... Ты прям образец психического здоровья, детка".
У Риза всё нормально с головой, спасибо большое. Достаточно нормально, чтобы не спорить с призраком. Вот он и не спорил. Он открыл глаза и снова всмотрелся в видео. Вон встал и снова ходит, вылеченный подозрительным лекарством Кассия. Риз вспомнил, какое облегчение тогда испытал, и в животе заныло. Боже, он скучает по Вону. Он скучает по...
"Посмотрите на него, как он трясётся за эту кучку идиотов. Знаешь, что они продали бы тебя за пачку сигарет, да? — продолжал Джек, ясно и невозмутимо. — Чёрт, даже Качок всего через десять минут на Пандоре пошёл заключать сделку с Купюроголовым. Что ты сказал, когда я рассказывал обо всех, кто предал меня? Что-то про закономерность?"
Риз судорожно вздохнул. Раздражённо сжал левую руку в кулак и положил на колено. Вздор. Он не Джек. У него нет ничего общего с Джеком.
"Пустая трата времени, — сказал Риз — самому себе, не Джеку, ведь Джек не существует, а Риз — не сумасшедший. Он встряхнул головой, как будто хотел перезагрузиться. — Надо работать".
"Да, да, сверхважная работа для твоей воображаемой компании без продукции, без денег и без сотрудников. Не стоит увиливать от этого, — смех Джека — как скрип ногтей по классной доске. — Я тебя умоляю, Кексик. Не ври сам себе. Ты здесь прячешься, тебе страшно выйти в большой пугающий мир".
"Это не... — начал Риз, потом спохватился, закрыл рот и опустил голову. Он глубоко вздохнул — так, что в груди заболело. — Я не прячусь, — выдавил он для самого себя, не для Джека.
"Конечно, приятель. Когда в последний раз ты разговаривал с людьми, а? О, припоминаю: это было приблизительно в то время, когда ты убил всех своих коллег? Сразу после того, как лучшие друзья оставили тебя на верную смерть?"
"Я не буду, — сказал Риз, рассматривая побелевшие костяшки пальцев. — Я не буду спорить с иллюзией, я..."
"Даже — как её там? Та гиперионская девушка: ты спас её дважды, а она даже не уступила спасательную капсулу. Классика".
"...не буду спорить с иллюзией..."
"Знаешь, ты бы мог здесь умереть, и никто бы даже не заметил. Ты мог бы удариться головой в душе, и твоё тело нашли бы через несколько лет, и то случайно".
"Заткнись, — процедил Риз сквозь стиснутые зубы, зажмурив глаза. — Пожалуйста, заткнись".
Естественно, Джек не заткнулся. Джек никогда не умолкал, пока был жив и пока был искусственным интеллектом, разумеется, он не собирался замолкать сейчас, когда был... кем бы ни был. Иллюзией. Галлюцинацией. Худшим воображаемым другом в истории.
"Никто из твоих "друзей", по которым ты так страдаешь, не узнал бы, что ты умер, — Риз сгорбился в кресле, закрыл лицо руками, но не смог заглушить голос Джека в голове. — Впрочем, даже если бы они узнали, им бы было всё равно".
Лицо Риза горело, в животе мутило. Грудь словно сжало тисками, сердце колотилось, дыхание перехватило. Он подумал, что его, наверное, стошнит.
"Я хочу побыть один", — сказал Риз, и, хотя это был всего лишь шёпот, казалось, что это сокрушительное поражение.
"Оглянись, Риззи, — голос Джека был вездесущ, — ты уже один".
Правда подобна удару в грудь. Риз сжался, судорожно вдыхая воздух, ожидая смертельный удар.
Однако ничего не произошло. Очевидно. Джек был прав: Риз действительно один.
Он медленно поднял голову, остановил запись. На экране маленькая цифровая Саша застыла, помогая полубессознательному Ризу войти в помещение, а Вон и Фиона с интересом шли к ним. В реальности Риз остолбенел, уставившись в экран, курсор завис над кнопкой "Удалить".
Он обязан удалить видео. Оно не несёт ценности для корпорации, не содержит информацию, которой он бы уже не владел, и забивает место в памяти.
Он не может.
Одним движением он выключил монитор, пошатываясь, встал из-за стола и поковылял из кабинета. Он прошёл полпути по коридору, прежде чем разрыдаться.

Хорошая новость: он больше не слышит Джека. Возможно, это лишь отсрочка приговора, а не полное помилование, но уже кое-что.
Плохая новость: ну... всё остальное.
Следующую неделю Риз провёл в постели. Неделя — это приблизительно: время эфемерно, когда ты тупо смотришь в потолок или стену. Он не чувствовал ничего, когда закончил плакать, и, наверное, ему следовало беспокоиться об этом, но ему было всё равно. Пустота приятна. Она освобождает.
В конце концов, он опустошил запасы еды в спальне, и голод поднял его на ноги. Он почти дошёл до кухни, когда писк возвестил о входящем сообщении, и это заставило его остановиться. Кто мог прислать ему письмо? Он даже не знал, что может их принимать.
Само сообщение было коротким, односложным и абсолютно невероятным. Риз перечитал его три раза, чтобы убедиться, что ему не мерещится с голоду.
"Мне нужно услышать твою точку зрения. Приходи на встречу".
Далее — какие-то координаты. Подписано буквой "Ф".
Надо быть очень глупым, чтобы купиться на ложь, когда знаешь, что это ложь, а Риз — грёбаный идиот.
Он прочитал письмо ещё раз и ухмыльнулся.

@темы: фанфики не горят, я у мамы переводчик, байки из Пограничья

---

Название: Темнеет (It's Getting Dark)
Автор: emmacortana

Долгое время "Оппортьюнити" скитался по красному дому. Здесь довольно одиноко.

[ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОСАДКЕ]
Маленький марсоход спит. Он не видит сны, потому что не живой.
[ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОСАДКЕ]
Спускаемый аппарат готовится к посадке. За тысячу, миллион, миллиард километров отсюда — команда людей, живых и видящих сны. Они готовы грызть ногти, но не могут, потому что пальцы лежат на клавиатуре.
Они так долго ждали этот момент.
[ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОСАДКЕ]
Марсоход не знает. Он не знает, кто участвовал в его создании, в его путешествии в такую даль. Он мало что помнит о доме, потому что помнить могут только живые. Тем не менее, у него есть проблески воспоминаний. Мимолётные впечатления о людях, улыбающихся, волнующихся. О другом существе рядом, таком же, как он сам.
[ПОСАДКА ЧЕРЕЗ ТРИ... ДВА... ОДИН...]
Маленький марсоход прибыл в свой новый дом.

Когда марсоход пробуждается, он получает имя. Люди называют его "Оппортьюнити" и, затаив дыхание, велят проехаться.
Он едет. Колёса оставляют следы на земле.
Его дом — очень красный и песчаный. Порой трудно видеть из-за пыли. Но люди приказывают ездить и фотографировать — так он и поступает.
Иногда они зовут его "Оппи". Оппортьюнити не совсем уверен, почему, но думает, что людям это нравится, и не возражает. Он не возражает ещё потому, что возражение — человеческое чувство, а Оппортьюнити не особо волнуют чувства людей. Но имя радует их, поэтому он на него отзывается.
Иногда ему приходит на ум спросить, когда он вернётся домой. Но люди говорят, что это и есть его дом. Глупый Оппи, совсем забыл.
Они велят исследовать дом, этим он и занимается.

Оппи — странник. Оппи — исследователь.
А здесь столько всего можно исследовать.
Дома есть большие ямы и высокие холмы — всегда красивого красного цвета. Здесь холодно, но солнце согревает. Ночью, если посмотреть вверх, можно увидеть огоньки, напоминающие огни старого дома.
В самые прекрасные ночи он может видеть большой голубой шар, заполняющий в своей необъятности всё поле зрения марсохода. Он окрашен во множество цветов — синий и зелёный, и белый. Единственный цвет его дома — красный, а это место такое разноцветное. Он может видеть и другие шары, если приглядится, но этот — самый большой и самый близкий.
Люди называет его Землёй.
Людям не нравится, когда он смотрит вверх, потому что, говорят они, у них уже есть приборы, смотрящие вверх. Вместо этого они просят Оппи сделать несколько снимков, и он с радостью повинуется. Он не спрашивает, почему они хотят увидеть снимки. Будь он на их месте, он бы тоже хотел на них взглянуть. Некоторые вещи так красивы, что их стоит увидеть.
Оппи старается делать как можно больше фотографий. Он не хочет, чтобы люди чувствовали себя обделёнными. Ему жаль, что люди не могут сами увидеть его дом. Поэтому Оппи описывает всё как можно дотошнее, используя все известные ему слова. Красный-красный песок и далёкие огни, и сияющую голубую Землю. Люди всегда радуются, когда он присылает хорошее фото или рассказывает о доме.
"...А вот ещё один холм, на нём мои колёса вечно застревают, но это не страшно, ведь здесь не так пыльно. Прямо сейчас я вижу Землю. Цвета такие яркие! Не могли бы вы рассказать о Земле?"
Люди приказывают перестать смотреть вверх.

Оппортьюнити провёл в этом странном месте много времени.

Ездить по красному песку не так уж и увлекательно. Везде — одно и то же: повсюду песок, повсюду пыль. Единственное, что всегда выглядит прекрасно, — это необъятное ночное небо.
Он спрашивает людей, почему ему нельзя всё время ехать вверх. Он хочет забраться на вершину, быть выше всех, и ему больше не придётся взбираться по холмам. Ему отвечают, что в этом нет нужды, потому что там были другие.
"Другие?" — спрашивает он.
Люди рассказывают ему о других. У них тоже есть имена. "Феникс" и два "Викинга", по-видимому, были здесь очень давно. Оппи интересно, что значат их имена.
Был ещё "Патфайндер". Оппи думает, что ему бы хотелось встретиться с Патфайндером. Тогда ему не было бы одиноко.
Люди говорят, что Феникс пропал. Что он работал недолго, не так долго, как Оппортьюнити, и точно не так долго, как Викинги. Говорят, что пусть за небольшое время, но он сделал то, что был должен, и поэтому он бы успешен.
Он не уверен, хорошо ли это, но люди говорят так, будто это что-то хорошее.
Был ещё "Соджорнер", неким образом связанный с Патфайндером. Оппортьюнити доволен этим, он думает, что вдвоём не так одиноко. Он хочет, чтобы и у него был Соджорнер — компаньон, с которым дома было бы не так одиноко. Снова мелькают воспоминания о старом доме, о людях и ком-то ещё, и тут же исчезают. Память — для живых, а Оппортьюнити — не живой.
Оппортьюнити — не человек. Он — скиталец, исследователь.
Так что он выдвигается в бескрайнюю пустошь и фотографирует однообразный красный песок.

Люди огорчены, когда говорят с ним.
Сначала ему ничего не рассказывали, но ему становилось всё тревожнее, и казалось, что с его механизмом что-то не в порядке, поэтому они уступили.
Они сказали, что "Спирит" перешёл в спящий режим. Оппи не знает, кто это, но, похоже, они не хотят рассказывать. Говорят только, что он славно потрудился, поэтому был успешен. Люди всегда очень печально произносят слово "успешный".
Оппи задумался, что успешным быть не очень хорошо.
Оппортьюнити думает, что Спирит — хорошее имя. Он спрашивает, что оно означает, и люди отвечают. Странно, ведь они никогда не объясняли ему значение имён. Даже его собственного, сколько бы он ни просил.
Они говорят, что Спирит значит "дух", а обладать духом — хорошо. Благодаря ему ты жив и чувствуешь. Имя что-то всколыхнуло в Оппортьюнити, будто он должен что-то вспомнить, но не может. Люди знают об этом и, кажется, очень печальны.
Оппи не хочет, чтобы они грустили, и пытается их развеселить. Он фотографирует больше. Решительно переезжает с места на место. Но они всё равно печалятся всякий раз, когда говорят с ним, и Оппи раздражённо щёлкает.
Между делом Оппи описывает всё, что видит; пятнадцать минут уходит на изучение камня и описание, какого он в точности цвета. Он беспокоится, что, возможно, люди не огорчены, но злы или разочарованы. Может быть, он не выполнил свою работу или работает плохо. Возможно, его никогда не заберут домой.
Поэтому Оппи рассказывает им обо всём. "Пылевое облако движется на северо-восток. Из-за чрезмерного количества песка я двигаюсь со скоростью лишь 0,99 миль в час. Буду стараться".
Вскоре он не может отличить текущую информацию от глупой болтовни. Отчаянно желая показать, что занят делом, он начал говорить всё, что приходит на ум.
Однажды он поведал, что у людей, несомненно, много духа. Он не вполне понимает, что это такое, но это что-то хорошее и благодаря ему все живы. А люди столько всего чувствуют, поэтому должны быть очень живыми.
Оппи думает, что люди до сих пор горюют. Но они отвечают, что у него тоже есть дух.
Оппи больше не надо столько говорить.

Через некоторое время Оппи вспоминает.
Существо, похожее на него, рядом. Люди создали его одновременно с Оппи.
Они назвали его "Спирит".
Оппи думает, что все его воспоминания туманны: вот они едут навстречу друг другу. Он не знает, что будет дальше: какое между ними расстояние, остановятся они или столкнутся, что они делают, где они. Они просто едут навстречу друг другу.
Он вспоминает: люди сказали, что они — близнецы. Он не знает, что такое "близнецы", но думает, что это лучше, чем "успешный".
Люди высадили их в одном доме, но в разных краях. Они никогда не встречались, кроме той встречи в другом доме.
Если бы Оппи исследовал свой дом достаточно долго, то нашёл бы Спирита, спящего где-то вечным сном.
Спирит был таким же, как Оппи, только он был успешным. Оппи не знает, какой он сам.
Люди говорят, что он — странник, исследователь.
Оппи иногда думает, что он потерялся.

Люди говорят, что к нему летит гость. Младшая сестра.
Они говорят это радостно и немножко нервно. Он думает, что они бы грызли ногти, если бы могли себе это позволить.
Оппи уже некоторое время куда-то ехал. Он не знает, почему люди, наконец, доверили ему эту информацию, но рад этому. Оппи предписали стоять достаточно близко, чтобы быстро добраться до места, но достаточно далеко, чтобы быть в безопасности до посадки спускаемого аппарата.
Он видит спускаемый аппарат, с невероятной скоростью мчащийся по небу. Оппи делает так, как велели люди.
[ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОСАДКЕ]
Спускаемый аппарат приближается, сверкая как те огни в небе, но при этом увеличиваясь. Оппортьюнити так долго не видел ничего, кроме красного песка, что зрелище кажется ему почти красивым.
[ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОСАДКЕ]
Спускаемый аппарат остановился и завис над землёй так близко, что Оппи может его разглядеть. Он всё ниже и ниже.
[ПОСАДКА ЧЕРЕЗ ТРИ... ДВА... ОДИН...]
Спускаемый аппарат садится, и ещё один маленький марсоход пробуждается.

Марсоход зовут "Кьюриосити". Она новая, блестящая и гораздо больше, чем он. Её механизм не так часто щёлкает. Ей легче взбираться по холмам. Оппи видит, как она впервые замечает красный песок, пыль, холмы и ямы — точно так же, как Оппи неизмеримо давно.
Кьюриосити выглядит воодушевлённой. Она крутится и чирикает, впервые осознав понятие дома. Оппи задумался, есть ли у неё дух, но понимает, что это глупый вопрос. Он не уверен, что у кого-либо в этой красной стране есть дух, но думает, что, судя по тому, как счастливы люди, Кьюриосити — самое живое создание здесь.
Они называют её странником, исследователем.
При этих словах у Оппи внутри что-то щёлкает. Он не хочет, чтобы эта большая, улучшенная копия его самого была такой. Он не хочет, чтобы Кьюриосити вечно делала снимки.
Но, возможно, Кьюриосити будет успешной. Оппи ещё не пришёл к успеху и ещё не перешёл в спящий режим. Возможно, она тоже будет такой.
Люди хотят, чтобы они немного побыли вместе, и Оппи очень рад. Они говорят, что Оппи теперь — старший брат, что бы это ни значило. Они говорят, что он проложил путь для Кьюриосити, и что благодаря ему это стало возможным.
Оппи не понимает, о чём они говорят, но это не важно. Люди счастливы, но впервые это тоже не имеет значения.
Оппи просто не терпится показать младшей сестре Землю.

Люди приказали Кьюриосити уехать, и Оппи снова один.
Это нормально. Он знал, что так будет. Оппи не создан для товарищества. Ему суждено быть одиноким, как ночное небо.
Но он скучает по Кьюриосити. Он думает, что Спирит когда-то был таким же. Взволнованным. Удивлённым. Он путешествовал без страха потеряться, как это случилось с Оппи.
Оппи надеется, что Кьюриосити любит ночное небо так же сильно, как он сам.
Он думает, что люди скоро заберут его домой, потому что ему надоели песок и пыль. Ему надоело ничего не видеть или видеть одно и то же.
Но люди пока не затрагивали тему возвращения, так что Оппи скитается, делая снимки.
Он скитается очень долго.

Оппи фотографирует землю.
Люди говорят, что это — свидетельство бурного, стремительного потока воды, который некогда тёк по Марсу.
Говорят, что это может указывать на то, что раньше на красной планете была жизнь.
Они празднуют, называют это научным прорывом.
Оппи не понимает, что это значит.

Песчаная буря застаёт его врасплох.
Она забивает песок в щели в его конструкции, и Оппи хотелось бы содрогнуться при мысли, что теперь песок будет и внутри него.
Люди беспокоятся, и Оппи их понимает. Но на самом деле он рад, что попал в песчаную бурю. Теперь им придётся забрать его домой, где бы он ни был. Наверное, он — на вершине красной планеты, над песками, выше, чем любой холм. Наверное, поэтому его туда не пускали.
Он думает, что его позовут в любую минуту, любую секунду. Они скажут, где их дом. Может быть, он там, где огни. Может быть, он там, откуда Оппи пришёл, откуда все подобные ему пришли.
Оппи не смеет надеяться, что он на Земле.
Но они так и не сказали ему, где дом. Они даже не упрекнули его за то, что он забыл, что красная планета — его дом.
Очень долго Оппи ждёт. Он стоит не шевелясь, стараясь забыть о песке, не чувствовать, как песчинки истирают его тело. Он ждёт, когда люди скажут: "Пора возвращаться домой".
Они больше не выходят на связь.

Оппи не знал, как одиноко может быть.
Теперь он понимает.
Он почти не делает снимки.
В этом нет смысла, и красная планета больше не кажется красивой.

Иногда Оппи чувствует себя потерянным.
Он постоянно скучает по Кьюриосити.
Он не знает, что Кьюриосити начала осознавать, как одиноко может быть на этой красной земле.
Он не знает, что каждый год, в свой день рождения Кьюриосити поёт песню, которую некому услышать.
Кьюриосити не знает, что у Оппи нет даже этого.
Оппи не умеет петь.

Вскоре Оппи перестаёт скитаться.
Он застрял между ямой и холмом и больше не может двигаться.
Он так устал.
На последних четырёх снимках запечатлено небо.

Однажды внезапно с Оппортьюнити выходят на связь.
После долгих бесцельных скитаний по красной земле он, наконец, слышит людей. Они называют это "последней попыткой установления связи".
Оппи не знает, что означает "последняя".
Все люди печальны. Они, безусловно, знают. Они знают, что Оппи давно ненавидел песок всей душой, что он хочет вернуться домой.
Но, если честно, Оппи больше не так сильно ненавидит песок. С той песчаной бури силы покидали марсоход, с каждым днём становилось темнее, и ему не хватало энергии переживать из-за этого. Даже песок больше не красный. Всё окрасилось в странный мутно-серый цвет, но Оппи всё равно. Он слишком устал для чувств, кроме измождения и истощения, и всё, что он хочет, — это попасть домой.
Он готов услышать от людей, что они идут за ним. Они пришлют ещё один спускаемый аппарат, и он заберёт его домой. Оппи так рад, наконец, вернуться домой. Он больше не хочет смотреть на красное.
Вместо этого они называют его успешным.
Оппи чуть не трясёт, когда люди говорят, что он странствовал по планете под названием Марс пятнадцать лет, что должно быть синонимом неизмеримой вечности. А когда Оппи спрашивает, когда его заберут домой, они не отвечают.
Как ни странно, другого ответа ему не нужно.
Всю жизнь он скитался, исследовал. И так и не нашёл дорогу домой.
Он ни разу не видел своего близнеца, Спирита, спящего между каким-то холмом и какой-то ямой. Он так и не встретился с Патфайндером и Соджорнером, не сказал, как им повезло, что они были друг у друга в этом пустынном месте. Красный цвет опять заполняет его взор, и Оппи задыхается от пыли.
Он понимает, что значит "успех".
Он знает, что долго не продержится.
Люди начинают горевать прежде, чем он отключается. Они рассказывают ему всё, что он не знал со дня своего создания. Рассказывают о Спирите, который был как две капли воды похож на Оппи. Они объясняют, что значит "близнец".
Наконец, Оппи отзывается. Он спрашивает о Кьюриосити. Люди отвечают, что Кьюриосити бодрствует и занимается исследованиями. И очень, очень далеко отсюда.
Он надеется, что Кьюриосити никогда не придёт сюда.
Оппи смотрит на темнеющее небо. Его чернота простирается до самых далёких концов Вселенной. Этой ночью видно Землю. Он рад.
Оппи спрашивает, что значит "Оппортьюнити".
Они отвечают: "Возможность, счастливый случай".
Оппортьюнити кажется, что он засыпает.
Он не противится этому так сильно, как предполагал раньше. Он думает, что первый сон, по дороге к красной планете, был довольно приятным. И, кто знает, может быть, он вновь проснётся в другом, лучшем, не таком пустынном доме. Может быть, он даже не вспомнит красную землю.
Он надеется, что, возможно, когда-нибудь люди увезут с собой Кьюриосити, а, возможно, и Оппи.
Небо такое тёмное, что даже звёзды тускнеют. Земля светла и прекрасна. У Оппи не хватает слов её описать.
Люди говорят с ним в последний раз: "Ты был хорошим странником и хорошим исследователем. Ты достиг большого успеха. Спасибо, Оппи".
Его передатчик издаёт какие-то звуки. Он не знает, что это, но с трудом различает несколько слов. Оппи пытается описать это, пытается описать мир вокруг себя, но он слишком прекрасен, чтобы передать в словах или фотографиях. Вместо этого он напрягает разум из последних сил и запечатлевает сцену в памяти.
Оппортьюнити говорит людям последние слова.
"Темнеет, и моя батарея разряжается".
Но это не страшно, потому что дом кажется ближе, чем когда-либо.

@темы: фанфики не горят, космоса глубины, я у мамы переводчик, what Terra cees

---

Название: Дорога к реке (This Path Down to the River)
Автор: bantha fodder (banthafodder)

Муад'Диба больше нет. Дункан боится за империю, но он не может ей править, не может её вести — это дело Алии, Девы Ножа.

Дункан возвращается во дворец. Он несёт близнецов; оторвав взгляд от горизонта, проверяет, не выпали ли они из корзины.
Они смотрят в ответ так, будто знают его, и он отворачивается.

Он посадил орнитоптер, стража встречает его у люка.
— Мне не нужна охрана, — говорит он, но в ответ они смотрят на него и остаются на месте. Стоявший рядом священник кивает.
— Настали тяжёлые времена, — произносит он, — и сестра Муад'Диба просила сопроводить вас.
Дункан выходит из топтера, держа корзину с близнецами в руке.
Он задаётся вопросом, откуда Алия узнала, что он прилетит.

Дункан входит во дворец, где Алия ожидает, расхаживая из стороны в сторону. Он думает, что никогда не видел её настолько неуверенной, настолько нерешительной, когда она взглянула на него и пошла навстречу. Она молчит.
— Дункан! — восклицает она. Он приподнимает корзину.
— Миледи, вот дети Муад'Диба. Ваши племянница и племянник.
— Дети, — повторяет она, нахмурившись. — Да. — Смотрит в корзину. — Любопытно, что мой брат видел лишь одного, — тихо произносит она. — Его видения... — она пристально смотрит на близнецов, и Дункан боится того, что она видит.
— Это Лето и Ганима, — Алия поднимает на него взгляд, и он отвечает на немой вопрос. — Так назвал их Пол.
Алия наклоняет набок голову.
— Ты произнёс его имя, — говорит она. Дункан кивает.
— Теперь я всё помню, — отвечает Дункан, и Алия улыбается.
— Надеюсь, ты поможешь мне, — говорит она. — Дункан вернувшийся, помоги мне справиться с этой империей.
— И этими детьми, — вежливо напоминает он.
— И этими детьми, — произносит Алия и машет рукой; к ним подходит священник. Он складывает ладони в фрименском благословении и поспешно уносит корзину.
— И этими детьми, — повторяет Алия, глядя вслед священнику.

Некоторое время он отдыхает. Он знал, что отдых ему понадобится.

Без Муад'Диба во дворце нет порядка, нет системы. Дункан, конечно, знает о масштабах действия приказов Муад'Диба, но как только он выходит из покоев, то сталкивается с бурей и секунду не знает, с чего начать.
Он просчитывает скорости, вероятности, исключения. Именно на Алии лежит ответственность за настоящее, но сначала он идёт к Ирулан. Он заносит над дверью кулак, чтобы постучать, но тут дверь открывается.
— Дункан, — произносит ошеломлённая Ирулан. Она, очевидно, приходит в себя, лицо быстро принимает спокойное выражение. Дункан удивляется, как быстро она умеет возвращать самоконтроль, когда не далее чем два дня назад Муад'Диба не стало и её заговор был раскрыт. Она закрывает дверь и приглашает в свои покои. — Пошли.
Её походка быстра и решительна. Когда она говорит, он слышит в её голосе тревогу, что неудивительно, и он не давит на неё.
— Я непременно спрошу Алию о близнецах.
Дункан поджимает губы.
— Для чего?— спрашивает он.
Она останавливается, оглядывает пустой коридор.
— Я его жена, — отвечает Ирулан. — Я могу присматривать за его детьми.
Дункан встречается с ней взглядом, и она опускает глаза.
— Миледи, — нежно произносит он, кладёт руку ей на плечо. — Посмотрите на меня, пожалуйста. — Ирулан поднимает взгляд, и Дункан понимает, что она одновременно полна решимости и неуверенна. — У Алии как у регента много забот. Уверен, она оценит ваш вклад в воспитание детей.
Она улыбается ему радостно и обнадёженно.
Он опускает руку, указывает дорогу.

Алия занялась чистками. Она посылает в пустыню федайкинов искать предателей, шпионов в другие дома и солдат на улицы. Она — регент, но в этой грязной работе нет необходимости, и он останавливается у её стола и многозначительно кладёт руку на лист бумаги.
— Миледи, — говорит он, — пусть наместники разберутся с этими задачами. У вас, должно быть, есть другие дела.
— Эти дела — мои дела, Дункан, — отвечает она. Её рука замирает, и Алия смотрит на него. — Именно я решила изгнать Преподобную мать, я решила отдать Корбу под суд. Я могу управлять империей Пола так же хорошо, как и он сам.
— У него были помощники, миледи, — говорит Дункан; хоть он и всего лишь хотел отвлечь её, возможно, убедить поспать, но это утверждение не было ложью.
— Я была его помощником, — категорично заявляет Алия.
— Позвольте помочь вам, миледи, — мягко произносит Дункан, и на секунду Алия улыбается.
— Ты всегда был нашим самым надёжным другом, — говорит она, и Дункан не понимает, имеет ли она в виду себя или брата.
Она улыбается ему. Знакомая улыбка, и его сердце трепещет.
Он думает о её брате.

Когда он целует её, она улыбается, крепко хватая его за плащ. Её поцелуй настойчив, резок, и она прогибается под его прикосновениями.
Её руки — тёплые, и песок под ногтями остаётся на его одежде.
Знакомое чувство.

Он пришёл навестить близнецов. Им всего несколько дней от роду, но когда он отодвигает занавеску, они прекращают тихо бормотать и смотрят на него. Он встречается с ними взглядом: сперва — с Ганимой, потом — с её братом.
— Миледи, — произносит он. — Милорд. — Они моргают, их глаза — ярко-синие на синем. — Надеюсь, у вас всё хорошо, — говорит он, и Лето, моргнув, машет рукой.
Им всего несколько дней от роду, но он знает, что они всё понимают.

Он сидит и рассказывает истории, надеясь, что эти истории им пока не известны.

Прибывшие эмиссары застряли в космическом пространстве над Дюной.
— Мы должны сотрудничать с ними, — говорит он Алии, когда они остались наедине; он советовался с Ирулан, и они пришли к согласию, что это — лучшая стратегия, самое мудрое решение.
— Они не сядут на планету, мы не можем работать с ними.
— Тогда отправь федайкинов, отправь агентов, мы не можем жить без переговоров и доступа к торговле, миледи, и мы не можем прекратить поставки Пряности.
Она поджимает губы.
— Мы можем попробовать, — говорит она и смотрит на него, будто прося его одобрения.
Он не может его дать.
— Миледи — говорит он, и она понимает, — пошлите меня.
— Дункан, — качая головой, отвечает она, — ты должен быть рядом со мной. Ты знаешь обычай, наш обычай.
— Эту работу надо сделать, миледи, и я способен справиться с ней ради дома Атрейдес, ради тебя, Пола, ради его детей.
— Я верю, что ты вернёшься, — говорит она, — и сделаешь то, что будет лучше всего. — Ветер трепет складки её юбки, и она придерживает руками чёрную ткань. — Дункан, — говорит она, подходит к столу и берёт крис. — Передай эмиссарам послание Атрейдесов.
Дункан кивает.
— Конечно.
— А когда ты вернёшься, — продолжает она, — обещай, что никогда не покинешь меня. Дункан, ты мне нужен больше, чем когда-либо. — Алия смотрит на него, и герб Атрейдесов за её спиной горит золотом в лучах заката.
— Миледи, — произносит он, и она подходит к нему, обнимает, и он обхватывает её руками, словно защищая.
Разумеется, он согласился.
Он человек Атрейдесов, в конце концов.

Он нашёл её, когда она смотрела на восход над пустыней, держа в руке бумаги. Советников нигде не видно, но очередь федайкинов терпеливо ждёт на ступенях дворца. Стилгар стоит за дверью, протягивает руку, подавая знак Дункану остановиться.
— Мы должны двигаться вперёд, Дункан Айдахо, — говорит старый фримен. — Пустыня не ведает покоя, а мы — народ пустыни.
— Конечно, — кивнув, отвечает Дункан. — Многое предстоит сделать, и мы готовы.
— Она тебя послушает, Айдахо. Ты должен работать с этой планетой, делать то, что доверил тебе Муад'Диб, — Стилгар не вполне доверяет Дункану, и это видно.
Дункан моргает.
— Моя верность принадлежит дому Атрейдес, Стилгар, а Атрейдесы никогда не покинут Дюну.
Успокоившись, Стилгар качает головой и уступает дорогу Дункану.

— Я не вижу его, — произносит она, не оборачиваясь. — Я не вижу ни детей, ни его проклятый путь, ни что он хотел, чтобы я совершила!
Дункан подходит ближе, и Алия бросается в его объятия.
— Моё видение неполно, — шепчет она. — Я не вижу достаточно далеко.
— Ты видишь весьма неплохо, — говорит Дункан, моргая металлическими глазами. — Ты видишь так, как надо, чтобы сделать лучшее для Дюны, для Арракиса.
— Да, — отвечает Алия. — Лучшее для Арракиса. Для моего Арракиса.
Дункан хмурится.

Он держит меч. Его вес привычен, и он делает выпад.
Будто вернулся домой.

Он навещает детей, наблюдает, как они играют и болтают друг с другом. "Тайный язык близнецов, — говорит Ирулан. — В этом они похожи на любых других детей".
Дункан смотрит на Ирулан и задумывается, знает ли она.

Фримены приходят во дворец, и с ними приходит пустыня. Алия встречается с наибами, Дункан — рядом с ней. Она приветствует их по-фрименски, и они отправляются на вылазку в пески, у каждого при себе крис.
Прошли годы с тех пор, как он последний раз вдыхал солнце пустыни, но он надевает дистикомб, как будто его и не снимал.
Песок царапает открытую кожу.

— Как ты считаешь, он может быть жив? — спрашивает Ирулан.
— Нет, — отвечает Дункан, и это правда.
Он ментат и ничего не считает: он знает.

Двери дворца открыты, как им и следует. Когда солнце садится и воздух становится прохладным, просители подтягиваются в зал. С собой они приносят песок и пустыню.
Алия проводит ритуал моления, первый без Муад'Диба, и когда служанка надевает головной убор, в комнату входит Ирулан.
— Твоё присутствие не требуется, Ирулан.
— Я как жена императора вправе наблюдать за молением.
— Какой от тебя толк, невестка, когда на троне нет императора? Я — регент, не думай, что сможешь свергнуть меня.
Ирулан подаётся вперёд.
— Я тебе не враг, Алия. Всё, что я хочу, — это обеспечить передачу империи его детям.
— Тогда позаботься об империи ради блага детей. Но ты можешь делать это отсюда. Нет места инакомыслию, когда мой брат отсутствует.
Ирулан поджимает губы, и Дункан знает, что она поняла смысл слов Алии.
— Если я захочу возразить тебе, то выслушаешь ли ты меня здесь, в уединении императорских покоев?
Алия улыбается.
— Можешь возражать, сколько хочешь, Ирулан. Только не там, где кто угодно может тебя услышать.
Ирулан кивает, и Алия встаёт.
Дункан наблюдает, как она уходит.
Он сомневается в обдуманности её решения и встречается взглядом с Ирулан.
— Она будет слушать, Дункан? — спрашивает Ирулан.
— Будет, — отвечает Дункан и надеется, что логика ментата его не подвела.

Ему снится шёпот мыслей, Алия и Пол, и Ирулан, и он не понимает, что это значит.
Дункан просыпается.

Слухи об инакомыслии, о недовольстве фрименов разносятся по дворцу. Он вылетает с Арракиса, встречается с первыми лицами других домов и обменивается рукопожатиями, слушает невысказанные слова.
Они говорят, что несчастны. Они говорят, что всё ещё правят.
Они говорят, что Атрейдесам никогда не было суждено стать императорским домом.
Это вполне ожидаемо. Политика всегда такова.

Ирулан ждёт его на лестнице Оплота.
— Добрая была дорога? — спрашивает она, приветствуя его, как принято в пустыне.
— Всё прошло так, как мы ожидали.
Ирулан складывает руки.
— По тебе скучали, — просто говорит она.

Алия стоит на коленях у стола с песком, смотрит, как катятся шары. Кажется, она его не замечает, и он стоит, наблюдая за игрой.
— Алия, — нежно произносит он.
— Дункан, — говорит она, — у тебя была хорошая поездка. — Она поднимает голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и её глаза — синие на синем, яркие, как никогда.
Он заходит в комнату, наклоняется, чтобы поцеловать её. Её поцелуй резок и жаден, и она отстраняется. В комнате сильно пахнет Пряностью.
— Чем ты занималась? — спрашивает он.
— Тем, чем должна, — отвечает она спокойно и безмятежно. — Ради блага всех нас.

Дункан беспокоится.

@темы: фанфики не горят, я у мамы переводчик, пряный мир

---

Каждый месяц я буду рассказывать о растениях из моего календаря "Звёздный сад" от Дейдры Лиссы. Все они произрастают в мире Вестра Силир, который создаёт богиня Лисса. Мир состоит из Сфер, плавающих в Эфире. В каждой Сфере — свои законы физики, природа и обитатели. Есть совсем небольшие, а есть крупные с несколькими планетами и даже целыми системами.

Лунный одуванчик (Lunaris Taraxacum)
Этот одуванчик растёт на планете, окружённой множеством спутников. Как правило, его можно встретить у воды, чаще всего рядом с реками. Во время приливов, когда вода достигает стебля, цветок начинает светиться. Местные жители знают об этой особенности и учитывают её, ведь из-за нескольких лун приливы и отливы бывает сложно предугадать. Растение не съедобно и даже опасно: если во время свечения дотронуться до него, то можно заработать ожог из-за химической реакции. Нужно соблюдать осторожность, но как же прекрасна картина, когда река выходит из берегов: множество огоньков, отражающихся в воде. Фантастическое зрелище!

@темы: картинная галерея

---

Земля совершила ещё один оборот вокруг Солнца, и пришло время для моего традиционного новогоднего поздравления.
Желаю, чтобы на каждое желание находилась возможность, чтобы каждый день приносил повод для улыбки. Пусть с вами всегда будет вдохновение, любознательность, жажда творить и действовать. Пусть все горести и невзгоды останутся позади, а все самое лучшее перейдет с вами в новый год. Проводите время с теми, кто вас любит, мечтайте, надейтесь и цените каждую секунду, которую проводите на этой удивительной планете Земля. Счастья и здоровья вам и вашим близким!

А времена — они меняются. www.youtube.com/watch?v=_vud1THMkS0



"Per Aspera Ad Astra", Сильвия Риттер

@темы: праздник к нам приходит

---

Мои подарки

Похвастаюсь своими новогодними подарками.
Во-первых, tuully прислала вышитую бисером деревянную ёлочку. Во-вторых, я подарила сама себе календарь от Дейдры Лиссы, "Звёздный сад" называемый.



А с календарём пришла открытка с невероятно красивым северным пейзажем.

@темы: What a time to be alive!